30.03. 1991 г.

(с. Заречное Симферопольского р-на,

по итогам обсуждений ответа Комитета по делам

депортированных народов на  встрече представителей НДКТ

Крыма, Краснодарского края и Херсонской области.

Центральный документ «Белой книги»).

Инициативным группам

Органам печати

Государственным органам

18 марта 1991 г. «Комитет по делам депортированных народов», а, по сути – Комитет по организации возвращения крымскотатарского народа и восстановлению его равноправия созданный в развитие и реализацию «Выводов и предложений» Верховного Совета после многомесячного систематического удушения, подвергся фактическому разгрому, «законодательно» оформленному на сессии Крымоблсовета, противоправно объявившей себя I Сессией ВС Крымской АССР.

Хроника  и  обстоятельства разгрома.

На 18 марта для совершения инквизиции над Комитетом под предлогом разбора выполнения гор(рай)исполкомами программы первоочередных мер был назначен Исполком Облсовета. На нём и.о. председателя Комитета зачитал всесторонний анализ исполнения Постановления № 666 СМ СССР состояния с финансовым, материально-техническим обеспечением программы, работы союзных и республиканских министерств и ведомств, Комитета, служб Облисполкома, гор(рай)исполкомов.

Анализ показал, что Комитету напряженной работой удалось отчасти:

- выправить сорванную умышленно Облисполкомом комплектацию деревянными изделиями переселенческое строительство и перевести, поставленное под угрозу срыва строительство, по линии госкапвложений;

- устранить грубые перекосы плана госкапвложений, попытки Облисполкома перекачать 50 млн. руб. ГКВ на нужды, не связанные с программой;

- поставить заслон растеканию строительных материалов Минторга на индивидуальное строительство.

Было указано что, для срыва работы Комитета, было использовано волюнтаристское переподчинение её (работы) лично зампредисполкома по«межнациональным отношениям» и было выдвинуто требование пресечь это нарушение государственной дисциплины. Указано, что упорное нежелание открыть счёт госкапвложений Комитета и направление их сразу на счёт Дирекции (т.е. в распоряжение А.И. Балагуры) равносильно упразднению Комитета и дезорганизации программы. В отчёте указано на дискриминационные позиции ряда исполкомов в вопросе отвода земельных участков, распределении строительных материалов, торпедирование ими организованного возвращения. Вскрыт факт разбазаривания массивов, выделенных для расселения крымских татар переселенцам из Магадана, Якуталмаз, Тюменьнефть и прочим ведомствам, орудующим миллиардами, за десятилетия хозяйничанья в экономике, выкачанными из государства, а теперь направленными на срыв возвращения крымскотатарского народа. Предложенный Комитетом проект Решения Исполкома определял меры для перевода программы в режим эффективной реализации.

Не смотря на полную заорганизованность Исполкома и его основательную подготовку (с 13 по 16 марта в Крыму поработал А.Н. Гиренко), после отчёта Османова,

из десяти выступивших руководителей райгорисполкомов и управлений облисполкома только четверо выдвинули бессвязные обвинения: в «связях с Москвой», «создании параллельного исполкома», в том, что «Комитет не стал объединяющим народ штабом» и, наконец, в «отсутствии у Комитета концепции» и что он «не поддерживается народом». Легко видеть, что «Москва» страшна тем, кто делает свою «политику», т.е. обкому и сепаратистским силам в облисполкоме.

Отвечая, Председатель Комитета обратил внимание, что обвинение в «отсутствии концепции» Комитета, который отстаивает проведение программы первоочередных мер и дает её квалифицированный анализ, – просто нелепо. Как минимум этой концепцией является Постановление Совмина, которое обязательно для Комитета и исполкомов. Попытки на уровне Облисполкома сорвать эту союзно-республиканскую программу вынуждали Комитет обращаться в Киев и Москву и, поскольку эти обращения были резонными, они получали там неизменную поддержку. Недостатки этой программы (неподключение республик, заниженные показатели численности и др.) также требовали решений центра, в частности предложение Комитета о преобразовании в Комитет-консорциум «Крым», высоко оценённое всеми, кроме облисполкома, пришедшего в явное раздражение.

Утверждение, что Комитет «не стал штабом консолидации» противоречит отраженной в отчете большой работы Комитета по координации действий республик, в результате которой удалось:

- убедить Совмины и облисполкомы в непреложности концепции государственного восстановления национальной целостности и равноправия крымскотатарского народа,

- создать общественные (пока) структуры уполномоченных на местах высылки, увязав их работу с работой государственных структур в Средней Азии и Казахстане и с работой системы уполномоченных в Крыму. Этот механизм стал работать. Бездеятельность и деструктивная деятельность служб Облисполкома (срыв переселенческого строительства, провоцирование «самостроев», разбазаривание земель и пр.) приходилось выправлять Комитету, т.е. вынужденно дублировать эти службы. Захват службой А.И. Балагуры контроля над Дирекцией, подстрекая её к неподчинению Комитету – это тоже «параллелизм власти», только через её разрушение. Он вылился бы в заурядную аппаратную интрижку, если бы был сопряжён с аферой со счётом госкапвложений. Обращение в Облсовет или Обком оборачивалось советом «обратиться к тов. Балагуре». Круг замыкался, разорвать его можно было, обратившись выше, после чего следовало обвинение в «занятии политикой», а затем удушение шло с ещё большей энергией.

Не имея никаких аргументов, исполком, тем не менее, единогласно проголосовал не представлять на утверждение Облсовета кандидатуру Османова. Собственно Сценарий такого единодушия был прорепетирован президиумом исполкома еще 27 декабря 1990 г. когда «отцы Крыма» были взбешены тем, что с трибуны IV съезда народных депутатов председатель Комитета изложил условия непреложности решения проблемы депортированных народов. Уже тогда были отведены все вздорные домыслы в адрес Комитета, что также крайне раздражало будущих заместителей премьер-министра Крымской АССР, «Тебя с улицы взяли, а ты ...». Людей, привыкших ревностно, слепо и безропотно исполнять приказы хозяев, можно конечно понять, только если представители народа, борющегося за справедливость «пришли с улицы», то они и их хозяева пришли в Крым с большой дороги разбоя. Исполком принял решение рекомендовать в Председатели Комитета Л. Безазиева, уволенного приказом № 33 Комитета от 15.03.91 г. за фальсификацию плановых показателей, грубейшие нарушения регламента. Исполком, следовательно, демонстрировал, что фальсификация и попрание государственной дисциплины являются основой его деятельности в крымскотатарском вопросе. Решение «не представлять» повторялось уже третью Сессию подряд, следовательно, утверждать состав Комитета, получивший Наказ Всесоюзной встречи и руководствовавшегося им Исполком и не собирался. Дважды в декабре зампред по «межнациональным отношениям» проводил в своем кабинете совещание ЦС ОКНД. (пригласив туда и представителя Комитета), обсуждая проблему как разогнать Комитет. Соответствующих указаний на этих «производственных совещаниях» от ЦС ОКНД просил и Безазиев, что дало основание председателю Комитата Османову задать вопрос: «И кем же является тов. Балагура – зампредом Облисполкома, или зампредом ЦС ОКНД?».

Политическую программу открыто готовившегося Исполкомом переворота изложил орган Обкома газета «Достлукъ» в бюллетенях оргкомитета «курултая» тактические вопросы обсуждались на тайных встречах то в кабинете т. Балагуры, то в кабинете завотдела Межнациональных отношений тов. Неклюдова, то попросту поездкой всей троицы в Бахчисарай, то в кабинете т. Багрова.

Доводы к снятию Комитета, дело такое же вспомогательное, как и «исторические» изыскания «оргкомитета по статусу Крыма», кроившего кафтан для «воссоздаваемой Крымской АССР». Весь замысел этой кухни историко-политической фальсификации состоял в том, чтобы отныне «Крымская АССР» не имела ничего общего с задачей восстановления национальной целостности и равноправия крымскотатарского народа, была направлена против этого курса и потому Комитет, работающий над реализацией Наказа народа, был неприемлем, и в борьбе с ним безазиевы и ЦС ОКНД являлись разменными пешками.

Однако, точное правовое содержание закона «О восстановлении Крымской АССР» не оставляет места историко-политическим фикциям и посильным соображениям «оргкомитета по статусу Крыма». Поэтому у Комитета были все основания рассчитывать, что Киев, как автор закона и Москва, как эгида Декларации по полному и безусловному восстановлению прав репрессированных народов и обновлённого Союзного Договора, субъектом которого должна стать Крымская АССР, станут на защиту Комитета.

Представителей Комитета действительно принял председатель комиссии по национальной политике СН ВС СССР Г.С. Таразевич, проведший длительные консультации по телефону и выразивший озабоченность непредсказуемостью разгрома Комитета А.Н. Гиренко и H.B. Багрову. Об угрозе заговора представители информировали секретариат вице-президента. А.Н. Гиренко (это было 20.03) заверил Г.С. Таразевича, что никаких изменений не планируется. Однако непосредственная встреча с ним Баева Г. в ЦК КПСС показала, что это была игра. В беседе по телефону 22 марта 1991 г. за час до Сессии Крымоблсовета член Совета Безопасности В.В. Бакатин, проинформированный Османовым Ю.Б., получившим, державшимися до этого момента в тайне, подлинные Решения Исполкома о технологии переворота, сказал, что ему ясна ситуация, но в механизм Сессии (т.е. бутафорию демократического колдовства) он вмешиваться не может. Все, признавая авантюристичность замысла, опасность ситуации и большую положительную работу Комитета, уповали, однако, на Н.В. Багрова, ответственного за надлежащее осуществление курса государства и партии и выражали надежду, что Сессия подойдет ответственно в духе перестройки.

В повестке Сессии, как оказалось, вопрос о Комитете не значился. Он был внесён по ходу заседания Н.В. Багровым, когда завершался первый пункт Сессии, – о формировании структур Крымской АССР. Кстати, на заданный ему вопрос – как при формировании структур власти Крымской АССР, заданный представителем крымскотатарского народа – как Сессия учитывает мнение крымскотатарского народа, Н.В. Багров ответил, что Постановлением Верховного Совета УССР от 12.02.91 г. этого мнения и не требуется, и тут же устроил голосование, чтобы «приглашенным» не давать слова. Даже формально это было подлогом.

В соответствии с упомянутым Постановлением I Сессией Крымской АССР Крымоблсовет мог стать только после проведения «довыборов», которыми предусматривалась хотя и фиктивное, через назначение от подконтрольных Н.В. Багрову марионеточных структур, чисто символическое представительство крымских татар. Даже это пугало организаторов этого неправомочного собрания. А по сущности – «приглашенными» являются не представители крымских татар. Приглашенными являются багровы, «строить другой», «возрождать исконно русский Крым», приглашенными слугами лжевластия. Это «строительство» началось кровавым погромом 1944 года, происходило через доведение Крыма до состояния плюшкинской деревни, закреплено в отказе V сессии Крымоблсовета (24.0I.91.) признать за Крымской АССР прерогативу восстановления национальной целостности и равноправии крымскотатарского народа, и оглавлено вероломными «крылатыми» фразами «без татар обойдёмся» и приведённой выше.

Затем Н. Багров информировал Сессию, что Исполком решил не представлять на утверждение председателем Комитета Османова и предложил кандидатуру Л. Безазиева, пообещавшего Сессии подумать о передаче средств госпрограммы в распоряжение райгорисполкомов. Это курьёзное заявление необычайно, как видно, вдохновило депутатов Крымской АССР на утверждение такого «хозяйственника» татарской программы. Наверное, также вдохновились бы владельцы номенклатурных дач, если бы премьер-министр Крыма В.В. Курашик пообещал бы передать в их распоряжение бюджет области. Так что не так уж и неправ был Н.В. Багров, заверив депутатов, что кандидатуру Безазиева поддерживают руководители исполкомов. Кстати, это не совсем точно: с нападками на Комитет выступили только те 2-3 руководителя, которые наиболее откровенно торпедировали программу, не теряя при этом шанса поживиться на ней. К таким, например, относится беспрецедентная директива исполкома Симферопольского района «...обратиться в... Комитет ...с ходатайством об их (т.е. крымских татар) расселении в других районах области, так как их общее количество значительно превышает установленную району квоту».

Какую же «квоту» на татар «значительно превысили» эти немытые татары? На, примерно, 130 тысяч человек населения района, оказывается, их составило уже аж 11 тысяч. А количество этих злосчастных татар, предки которых были вышвырнуты отсюда ночью 18 мая 1944 года – около 46 тысяч. Кто и на основании каких законов истории установил теперь квоту, разрешающую вернуться только одной четверти вышвырнутых, кто бьёт в колокола о татарской опасности Симферопольскому району, поносит Комитет и хвалит Безазиева? И, неужели, руководитель района Л.В. Казак, бухнувший в набат, охраняет спокойный сон русского населения, защищая величайшую несправедливость? Но ведь и «квота» действительно установлена, установлена Облсоветом и, стоит под ней, подпись Н.В. Багрова.

В этом и весь секрет Исполкома, решившего не утверждать, и весь секрет того, что Н.В. Багров не допустил выступления Османова на Сессии, который, конечно, раскрыл бы депутатам – что на самом деле рассматривалось, было выявлено на Исполкоме. Не смотря на настоятельные требования членов Комитета и ряда депутатов, Османову слова не дали, тут уж Николай Васильевич применил свое искусство ведущего. Из десяти приглашенных на Сессию крымских татар, только представители ЦС ОКНД не присоединились к требованию дать слова председателю Комитета для разъяснений. Видимо для этого т. Багров и т. Балагура дважды выводили из зала в ходе заседания М. Джемилева на консультации. Так что, те сидели послушно и молча, то, злорадствуя, то тоскуя, а не так, как на научной конференции по И. Гаспринскому, или на всесоюзной встрече представителей НДКТ, где они для пользы дела визжали от исступления.

О некоторых интересных обстоятельствах.

Заявление на Исполкоме и на Сессии, что-де Комитет должен возглавлять «хозяйственник» бьёт мимо цели. Комитет отвечает за реализацию программы и составная часть этой работы – хозяйственная, – должно быть и велась высококвалифицированными специалистами. Эту часть возглавлял Р. Кайбуллаев, работавший ранее начальником ГлавПРУ Госкомводстроя УзССР с объемом операций свыше миллиарда руб. и прошедший все ступени хозяйственного строительного комплекса, но не летуном, как Безазиев. Представления Комитета о принципах хозяйственной организации возвращения, формирования плана и сам проект плана 199I года, предложения Комитета о механизме подключения к программе республик были одобрены в ходе компетентных обсуждений с I Зампредом Кабинета Министров СССР тов. Догужиевым и в Государственном экономическом комитете УССР. Такую же оценку они получают и теперь, после разгрома Комитета. Напротив, подходы и проекты плана, составленные Безазиевым под руководством т. Балагуры оцениваются как безграмотные и порочные.

Полную поддержку Безазиеву и разгрому Комитета оказал и ЦС ОКНД – не исключено, что финансирование «курултая» пройдет также и по линии нового Комитета. В своем интервью «Достлукъу» М. Джемилев, не имея возможности возразить что-либо против доводов Комитета о проделках Безазиева – Балагуры в хозяйственной политике, простодушно заявил, что эти доводы «не всех устраивают». Ну, это верно. Столь же простодушно объяснила юрисконсульт облисполкома Л.П. Мартын причину отмены Исполкомом приказа об увольнении Безазиева – Османов-де завидовал популярности Безазиева в исполкомах. Такая юриспруденция депутатов вполне устраивала, как и мысль, что председатель Комитета должен завидовать популярности героя Мубарека у героев торпедирования программы возвращения крымских татар.

Однако юрист-консул Исполкома скрыла от депутатов незаконность вмешательства Исполкома в прерогативу председателя Комитета, отменившего Приказ № 83 под тем предлогом, что Исполком «утверждал кандидатуру директора» (а такое решение действительно с дальним прицелом протащили, чтобы им воспользоваться, когда Комитету придется обуздывать махинации Безазиева). Дело в том, что должность директора подведомственной Комитету службы не является номенклатурой исполкома. Это очевидная истина по сути дела. Действительно, в решении № 61 Исполкома от 19.02.91 г. «О перечне должностей и порядке их рассмотрения на Сессиях Облсовета, заседаниях постоянных комиссий и Исполкома Облсовета», принятом в соответствии со ст.ст. 38, 45, 52, 59 Закона УССР «О местных Советах» в разделе «Отделы и управления Облисполкома» (п. 37) значится только председатель Комитета по делам депортированных народов и не значатся даже начальники отделов Комитета, а, тем более, подчиненной ему дирекции.

И, наконец, уместно остановиться на заявлениях, Багрова, Балагуры и Джемилева, что «Комитет не поддерживался народом». Только А.И. Балагура сделал это в развитии: дважды устроив в своем кабинете (декабрь 90) «военный совет» Центрального совета ОКНД: как разгромить Комитет демонстративно в присутствии представителей Комитета, стремясь запугать и поставить на колени, т. Балагура на Президиуме Исполкома 27.12.90. заявил, «что лучшие представители народа осудили Комитет». Это осуществлялась стратегия: любой ценой поставить во главе Комитета бывшую мубарекскую команду, как это и замышлялось с самого начала: нужны были преданные, послушные исполнители обмана народа, система, которая бы одним концом срослась бы с хозяйственным механизмом, а другим, будучи намертво связанным со структурами, курирующими крымскотатарский вопрос, оплела бы народ плотной сетью. Сразу это сделать не удалось. Путем дискриминационных мер, доведя к моменту создания Комитета в Крыму гнетущую атмосферу глумления и изматывания народа, власти спровоцировали самозахваты участков, поставленных в безысходное положение массами, крымские руководители с созданием Комитета сразу оказались на втором плане и, ярость измученных людей в первые моменты естественно пришлась по Комитету. Принимая решение взять на себя миссию его формирования, мы хорошо видели такое развитие событий, шли на него и в итоге шести месяцев работы, Комитету удалось раскрыть народу весь механизм этого изощрённого заговора. Успешная организация первой партии возвращения (610 семей) и других проблем, которые были бы невозможны без доверия и поддержки Комитета народом, дают истинную цену этому провокаторскому лозунгу ЦС ОКНД, как подлинная служба организаторов разгрома Комитета, повела истерическую кампанию травли его, прежде всего через «оргкомитеты» и «конференции» подготовки курултая, в программу которого этот разгром вошёл красной строкой, дискредитировались и торпедировались все инициативы Комитета. Изолгавшись до карикатурного, например, ОКНД наперегонки с партаппаратчиками изображали Комитет сторонником референдума по «статусу Крыма» одновременно разными авантюрами (подстрекательством по ТВ к отделению Крыма от СССР, измышлениями о 5 млн. крымских татар, «готовых вернуться из Турции в Крым») ловко подгоняя русскоязычное население на референдум.

Комитет, уполномоченный самим народом Наказом Комитету, его сотрудники, всей своей прошлой жизнью, оправдавшие доверие и бескорыстное служение народу, полная подотчётность работы и открытость Комитета – всё это объясняло толпы народа, шедшие в Комитет и его структуры, сотни телеграмм протеста разгрому.

По версии А.И Балагуры и его «гвардии» Комитет, взявший под контроль всю деятельность всей структуры органов в крымскотатарском вопросе, разоблачавший мизерность программы и поставивший заслон её дальнейшему урезанию иразграблению, – оказывается «не пользовался поддержкой народа» 

Зато Комитет, оглавленный Безазиевым при посредничестве ЦС ОКНД и объявивший, что он «ни в коем случае не контролирующий орган» (интервью Безазиева, «Крымская правда» 18.04.91.) (что противоречит Временному положению) занизивший на 33 тыс.м.кв. (т.е. на 40% против Постановления № 666) программу строительства жилья под возведение в 1991 году (см. то же интервью), конечно, будет пользоваться полной поддержкой и доверием «лучших представителей народа». Наверное, так же, как «Кая», пустившая налево 10 млн. шт. кирпича, жировавшая за счёт процентов с вкладов и не построившая застройщикам (кроме своей родни) ни одного дома.

Облсовет выступил против проведения в Крыму союзного референдума. Его поддержал ЦС ОКНД. А Комитет, который «не пользуется доверием народа», вошёл в Центральную избирательную комиссию референдума СССР с настоятельным требованием проведения в Крыму этого референдума, обратился к народу принять в нём участие и крымские татары пошли на референдум, причём итоги голосования в Крыму оказались значительно выше, чем по референдуму о «статусе Крыма».

Что сделано комитетом за полгода?

– Создан сам Комитет, его структуры в райгорисполкомах, Дирекция. На общественных началах функционируют и координируются Комитетом его структуры на местах высылки. Первая акция этих структур – организация возвращения в I квартале 610 семей.

– Наработан «Статус гражданина СССР – крымского татарина, возвращающегося на историческую родину», положенный в основу проекта Постановления Кабинета Министров СССР, определяющего порядок организованною возвращения и компенсаций и принимаемый в ближайшее время.

– Сформирован сбалансированный проект плана 1991 г., определено участие министерств и ведомств в выполнении целевой программы (поскольку силами вновь созданных подразделений план выполнен быть не может).

– Ещё с конца 1989 г., в русле создания «мозгового центра» началась работа над концепцией расселения, составом и стоимостью работ по первоочередным мерам и Госпрограмме, даны развёрнутые анализ и критика аналогичным документам Госкомиссии, что послужило руководящим ориентиром при работе Комитета.

– Соответствующими обращениями по всем каналам Комитету удалось добиться открытия финансирования в 1990 г. (3 млн. руб.). Участие в подготовке и в работе специального заседания Совета Национальностей и в работе IV Съезда народных депутатов СССР явилось существенным вкладом в признание союзно-республиканского статуса программы и включения её в госбюджет.

– Осуществлены (умышленно сорванные Облисполкомом) прямые договора и обеспечена поставка домокомплектов переселенческого строительства, пропустив его по линии госкапвложений. Вторичный срыв плодов этой работы бывшим директором ОДСПК и стал одной из первых его инициатив в качестве председателя Комитета.

– Пресечена попытка прямой перекачки 50 млн. руб. госкапвложений (под видом затрат на содержание школ и других объектов соцкультбыта) на нужды облисполкома, не связанные с программой.

– Создан механизм распределения стройматериалов Минторга целевого назначения (через талоны), выявлены каналы растекания их и поставлен вопрос перед исполкомом, Совмином УССР и Госкомиссией о пресечении этого растекания (что и стало причиной взрыва ярости и обвинения, что «Комитет не поддерживается лучшими представителями народа»).

– Наработаны предложения – проект временной статьи Союзного Договора, или приложения к нему, которые гарантировали бы процесс восстановления национальной целостности и равноправия репрессированных народов СССР. Сформулированы положения Закона о Крымской АССР в составе УССР и принципы её устройства. Велась напряженная работа по пропаганде среди населения, депутатского корпуса и в высших инстанциях главных условий подлинного решения проблем крымскотатарского народа, что является важнейшим условием нейтрализации расистской пропаганды, которая велась долгие десятилетия и в изощрённой форме активизирована сегодня, препятствуя установлению межнационального доверия, мира.

– Проделана большая работа поиска адекватных форм Комитета, так как с самого начала развитие пошло по извращённому пути. Национальное движение видело путь через создание Оргбюро по Крымской АССР, что гарантировало от разрыва хозяйственных инициатив от формирования структур АССР. Когда было объявлено о создание Госкомиссии, нами был выработан Проект положения о ней, в котором соединялись и полномочия Оргбюро и полномочия Комитета.

Поэтому, когда ЦС ОКНД ходатайствует о возведении Безазиева в ранг I Зампреда как ключ к спасению нации, то напоминает курочку, снёсшую пару яичек одно из которых им кажется золотым (пост зампреда), хотя оно попросту оказалось тухлым.

Мы считали принципиально порочным и мёртворождённым строительство параллельной структуры власти и потому понимали Оргбюро (Комиссию, Комитет) в качестве координирующего, концептуального, обладающего признаками конституционного надзора органа,

- проводящего основную часть хозяйственных, просвещенческих, культурных и других задач структуры Облисполкома, министерства и ведомства республики и направляющего в эти структуры наличные кадры крымских татар,

- формирующего структуры Крымской АССР в соответствии с её сущностью как национально-территориальной государственности, каковой в СССР является автономная республика.

Инспирирование параллелизма власти является самым верным путём срыва решения вопроса, так как оно, во-первых, создаёт ложный фасад некоего благополучия, а с другой стороны позволяет оставить большую часть народа на высылке и отторгнуть народ от структур власти, кроме некоторых низовых муниципальных структур и бутафорского присутствия в верхних. Этот параллелизм имеет две составляющие:

Во-первых, по возможности максимально, переложив на Комитет и его строительные подразделения всю хозяйственную часть программы и тогда можно ограничить объём хозяйственных операций 100-200 миллионами рублей с соответствующим итогом по времени и объёмом возвращения. Стремясь нивелировать этот замысел, Комитет приложил много усилий выйти из изоляции, а также подключить материально-технические мощности республик проживания через механизм Комитета-консорциума, что также послужило причиной упреждающего удара по Комитету со стороны сил, строящих «другой Крым», то есть продолжающих линию 1944 года.

Во-вторых, замысел состоит в том, чтобы формирование структур власти Крымской АССР произвести в отрыве и в противовес задаче восстановления национальной целостности крымскотатарского народа, не восстанавливать её как нормальную автономную республику, а сотворить как орган управления подмандатной территорией («территориальная автономия») и замаскировать аннексионистскую суть этой махинации символическим числом татарских депутатов в парламенте (по норме от числа вернувшихся на полуостров татар) и неких «параллельных» национальных структур («курултай», «меджлис», «центральный совет»), то есть, типичную схему экстерриториальной ассоциации на правах автономии – вытесненную из структур власти, оторванную от народа и вместе с тем поставленную над народом некую национальную хунту.

Фактические полномочия на ведение национальной политики при этом передать отделу «межнациональных отношений», которому подчинена вся гирлянда правоохранительных органов и, которая, ссылаясь на «суверенитет Крыма» игнорирует концепцию Верховного Совета СССР о восстановлении национальной целостности и равноправия крымскотатарского народа, то есть, «фактически возрождает в себе идею спецпоселения особого типа, только учрежденного на национальной территории крымских татар.

С этой затеей параллельных структур и направлен был удар по Комитету и подключён оргкомитет по курултаю, она теоретически аргументирована оргкомитетом «по статусу Крыма», она реализует концепцию А.Н. Гиренко о «естественной миграции» (или, что, то же самое, концепцию «самовозвращения» через руководство процессом «параллельными структурами»). Действительность показывает, что в основу идеологии «параллельных структур» положен весь багаж фальсификации истории и атаки на национальную стратегию Октября и созданное в соответствии с ней национально-государственное устройство.

В подталкивании на создание «параллельных структур» столько же коварства и нечистоплотности, сколько их заключено и во введении в Комитет представителей немцев, греков, армян и болгар на основе отказа от задачи восстановления национальной целостности и государственности крымскотатарского народа. Ни одна из этих групп не может претендовать на олицетворение в Крыму Германии, Армении, Греции, или Болгарии. Правовые и административные ограничения на них в Крыму сняты давно, и замысел состоит в том, как легализовать, например, под видом бакинских беженцев пли под предлогом «воссоединения семей» идею «морской Армении» (прототипом которой служит идея «возрождения исконно русского Крыма»). Немецкая «карта» разыгрывается как политический противовес восстановлению национальной государственности крымских татар, так и в целях дезорганизации борьбы за восстановление республики Немцев Поволжья. Наконец возводится в культ идея, что существующие структуры власти не могут рассматриваться как структуры, проводящие интересы крымских татар, немцев, армян, болгар и «всяких прочих греков». Они являются структурами державными и великонациональными, а потому для «разных прочих» нужно строить такие параллельные структуры. Рафинированный расизм возводится, чуть ли не в добродетель и вновь обретаемую страной ценность.

«Новый курс», взятый на вооружение 18 марта 1991 года – это система неразрывных ложных доводов, обветшалых теоретических догм и фикций. Что такое «естественная миграция», «самовозвращение» в действии, показывает практика самостроя – форменный геноцид, очередное раздевание догола крымского татарина хищниками всех мастей. Государство практически отстраняется от процесса и какая разница, какие для этого избрать доводы и поводы:

- «плохое финансовое положение», «износ оборудования промстройматериалов»,

- «опасения» руководителей одних республик, что их обвинят в «выталкивании»,

- «опасения» центра, что депутаты другой республики болезненно воспримут его вмешательство «во внутренние дела»,

- наглое требование «видеть реалии» и т.д. и т.п.

Но отстранение государства требует чем-то его заменить. Отсюда – подталкивание на «параллельные структуры». Но они могут быть только бутафорскими, или, как деликатно их подают через  группу «партийцев» в ЦС ОКНД (Чубаровых, Аблямитовых, Куртиевых и Кайбуллаевых) «догосударственными структурами» – то есть, как бы возвращаясь в каменный век, когда государства не было и в помине.

Идеи, проводимые в ОКНД этой полупартийной группой (бывших членов КПСС) сразу говорят за себя – из какого теоретического гнезда они выпархивают. И чтобы этим «догосударственным^: параллельным структурам», придать хоть какую бы то ни было политичность, под них подводится и «теоретическая» база – идея «культурно-национальной автономии». И любая, мало-мальски «перспективная» марионеточная структура, которая желает оставаться на коне и быть всегда востребованной, идею культурной автономии обязательно похвалит и себе в устав впишет. ЦС ОКНД тоже на сей предмет, специальную энциклику выпустил: «комментарий» за подписью М. Джемилева.

Окончательное формирование структуры ожидается па курултае. Но уже сегодня полупартийцы-полуучёные предложили своей родной организации – ОКНД, которую хотят околпачить и, похоже, уже околпачили, – «Устав национального объединения крымских татар». По своей незатейливости он очень напоминает устав ЛД, который некогда писался для савинковского «Синдиката». Конечно же, задачей «НОКТ» является «добиться беспрепятственного возвращения» Требование Наказа народа об организованном, государственном возвращении не приемлем организации, какую бы личину она ни нацепила: «ЦИГ», «ОКНД», «НОКТ». Надо обеспечить, чтобы государство стояло в сторонке, не препятствуя душить народ. Все остальные «требования»: отмена приговоров осужденным некогда инициативникам, «компенсации», «оздоровление окружающей среды» «нравственное возрождение общества» и прочие милые пожелания уникально сочетаются с сохранением ссыльного статуса народа: сунул татарину трёшку в карман на высылке и оздоравливай себе окружающую Крым среду. Если читать то, что в «уставе» записано, становится ясным, что и возвращение народа – не обязательное условие. Главное то, что до достижения этой цели НОКТ получает полномочия и выполняет функции «общественного органа национального самоуправления крымских татар» (п. 4). «До возвращения» – это народ – на высылке, государство отставлено в сторонку, а «общественное и национальное самоуправление» народа в Крыму, как, немного месяцев ранее теоретики помещали его в Москву, в среду «московских крымских татар». Это и есть идея «экстерриториальной ассоциации на правах автономии», разработанная секретарем ЦК KПCC Усмановым для немцев Поволжья. То, что для немцев придуман «оргкомитет» и намечалось протащить на «съезде советских немцев», для крымских татар воплощено в «НОКТ» и через полупартийцев-полуучёных намечается протащить через «курултай».

От кого эти отцы нации надеются «получить полномочия», как не от главного попечителя «курултая» в ранге «параллельной структуры», вместо того чтобы в такой функции выступали структуры Крымской АССР, как это и было до войны?

Как «курултай» может выступить в таком качестве, если не разгромить: Комитет, каким он был до I8-22 марта 1991 года и всю, объявленную Верховным Советом СССР программу восстановления национальной целостности и равноправия через Крымскую АССР?

И как ЦС ОКНД получит добро на «курултай», если не одобрит: разгром Комитета и не подключится к «новому курсу» и не сделает всё, чтобы доказать народу преимущество «параллельных структур» и догосударственных форм «самоуправления народа»?

Всё это и сделано в политическом документе – интервью М. Джемилева в «Достлуке» и умножается на повсеместных «конференциях» по курултаю, оргкомитет которого отдан под политическое руководство тех сил, которые обслуживали ранее удержание народа на высылке – теми «партийцами», которые в годы застоя, в качестве «лучших представителей крымских татар» подписывали прошения о репрессиях на национальное движение и помогали Брежневу переродить коммунистов крымских татар в послушное антинародное лобби.

Как тогда объяснить, что с конца 80-х годов на НДКТ в руководстве партии и страны отчётливо была сделана ставка, реализованная при формировании Комитета и, почему произошло кардинальное изменение приоритетов 18 марта 1991 г.

Ставка на НДКТ была сделана в той исторической обстановке, когда в политическом руководстве осознали глубокий крах всего прежнего курса в национальной политике страны, воплощённого в имперских стереотипах и государство надо было отвести от края пропасти. Это могла сделать КПСС тогда ещё не потерявшая своей мобильности и кредита доверия, самое главное – своей ответственности перед историей, перед народами страны. Для этого КПСС нуждалась в поддержке таких сил, которые пользуются безусловным доверием в массах. В крымскотатарском народе такая сила есть, – это национальное движение. Меры:

- разработка и принятие Декларации ВС СССР № 772-1 от 14.11.89. по депортированным народам, Выводов и предложений, утверждённых Постановлением ВС СССР № 845-1 от 28.11.89., опиравшихся на основные представления, выработанные и пронесённые за десятилетия национальным движением крымских татар;

- создание Госкомиссии и Комитета;

- включение программы по крымским татарам отдельной строкой союзного бюджета;

- отмена и дезавуирование преступных актов прошлого,

– бесспорно, резко подняли престиж руководства и Верховного Совета в глазах народов СССР и мирового сообщества. Единственный из конкретных проблемных вопросов явно сошёл с точки стагнации, хотя и в принципиальной постановке национальной проблематики сделан первый шаг.

В этой ситуации появились силы, которые решили, что лёгким поворотом руля, малозначительной как бы рокировкой за этим благообразным политическим фасадом вернуть всё на исходные рельсы. Цифры в бюджете можно оставить, но, не применив индекса на удорожание материалов и подкрепив ресурсами только часть оставшейся суммы, снизить её в несколько раз. Сменив руководство Комитета получить возможность:

- перекачивать на сторону любые суммы, проявляя гуманность к обречённым ими на «самозахват» наивным татарам,

- закрыть организованное возвращение и перевести весь процесс в русло «естественной миграции» со всеми его прелестями, продемонстрированными летом прошлого года,

- а не исключено, что и «кроликовыми карантинами», вплоть до «вынужденного» и даже «гуманного» по цели, введения чрезвычайного положения.

Но до этого, слава Аллаху, можно и не довести, если вовремя дать полномочия и функции на «общественное управление» крымскими татарами определённому кругу лиц. На выражение политической воли народа полномочия может дать только сам народ, ни у кого не спрашивая, что он и сделал с 50-х годов, развернув своё движение. Ведь кто даёт полномочия, тот и спрашивает об ответственности. Заменив состав Комитета, его надо подчинить тому, кому будут представлены полномочия и функции «параллельной структуры», подотчётной тем, кто даст эти полномочия. Вопрос о кадрах для такого комитета был успешно решён в благословенный период застоя:

на ключевые позиции в параллельных хозяйственных структурах, в правоохранительные органы, сферы, контролирующие и координирующие культуру, образование, духовные требы, – продвигать, перемещать в Крым и расставлять тех, кто был охранителем идеологии и морали ссыльного содержания и, народ, взнузданный и повязанный по рукам и ногам, сбитый с толку и одураченный, оглушённый и убеждённый в полном бессилии и безысходности, окажется надолго выведенным из строя.

Необходим был только удобный момент и ситуация для нанесения удара и «перекладывания руля». Повод представился, когда вопрос встал о референдуме по «статусу Крыма», внёсший большой драматизм в развитие событий. Расчёт был в том, что формула на звук совпадала с полувековой борьбой крымскотатарского народа: «За Крымскую АССР…» Продолжение формулы: «…как субъект Союза и Союзного Договора» так же на звук соответствовало его коренным интересам, так как без Союза исчезала надежда на само возвращение и гарантии после возвращения, хотя Союзного Договора ещё не было выработано. Спекулятивный характер постановки этих вопросов на голосование очевиден: восстановление Крымской АССР предусмотрено Верховным Советом СССР (Выводы и предложения), Президиум ВС УССР высказался на этот счёт положительно и однозначно. Восстановление всех прав крымскотатарского народа, в том числе и Крымской АССР как гаранта этих изначальных прав – истина, не подлежащая голосованию, как и сам принцип самоопределения наций. За восстановление этого права народ вёл долгую и изнурительную борьбу и, это требование в его Наказе шло в неразрывной связи со всем процессом его государственного возвращения. Дополнительные «высшие цели», которыми ещё мотивировался референдум (и мотивировался, как и полагало НДКТ – лицемерно) – могли подтвердиться или быть отвергнутыми тем, как формула референдума будет преподноситься русско-украинскому населению. Не обладая, в принципе, юридической силой, референдум мог, таким образом, получить эту силу только в таком случае, если в нём примет участие крымскотатарский народ. И вот, формула была преподнесена в духе всего арсенала махровой фальсификации истории и профанации национальной политики Октября, накопленного за послевоенную историю, и сконцентрированного оргкомитетом «по статусу Крыма», мобилизованным Крымским Обкомом КПУ. Эта формула была ещё раз представлена в «исторической» речи Н.В. Багрова, на сессии ВС УССР 12.02.91., изложившего эту чудовищную концепцию «оргкомитета» о Крыме, как территории, имеющей свой «статус», но не имеющей коренного населения, территории, где «государственность всегда принадлежала пришлым этносам». То, что эта поразительная по своему цинизму и ублюдочности концепция не являлась случайностью и те, кто её вынес на суд истории с трибуны украинского парламента, впервые выходящего на арену как парламент многонационального государства, не были безвинными жертвами каких-нибудь прохвостов-учёных или недоучек, свидетельствуют строки Акта № 7, представленного в 1974 году за 25^-ю тысячами подписей на имя XXV съезда КПСС, Прокуратуре СССР и другим инстанциям.

Акт составлен на основании обширного материала справок исторического и экономического анализа:

«…крымскотатарский народ констатирует:

наёмниками шовинизма №^.1, зачинателями, создателями головных образцов антиленинской антисоветской литературы, фальсификаторами первой руки, исказившими историческую правду, целеустремлённо надругавшимися над живыми и мёртвыми, подлыми врагами народов СССР и зарубежных стран, сознательными ликвидаторами пролетарского интернационализма и пролетарской революции, являются следующие лица, к которым народ предъявляет иск в уголовном порядке и будет требовать, и добиваться революционного суда над ними…»

В п.1.12 этого Акта значится «История городов и сёл Украины. Крымская область», т.е. том, который редактировался Н.В. Багровым. В 1976 году упомянутый труд был представлен на соискание Государственной премии, в связи, с чем в комиссию по Госпремиям был представлен «Анализ» тома на 21 листах. И если кому-нибудь из ЦС ОКНД–НОКТ понятия «интернационализм», «антисоветский» и пр. как бы девальвировались, то отнюдь не девальвировались, но и выросли в цене те «ценности», которые проповедовала «История городов и сёл» и подняты на щит в материалах «оргкомитета по статусу Крыма». Так что требования Акта № 7 остаются в силе и по вновь открывшимся обстоятельствам нуждаются в тщательном расследовании.

Разоблачение национальным движением афёры подсовывания под формулу референдума формулы 1944 года, негодование, с которым крымскотатарский народ встретил эту афёру, исчерпало идеологический имидж и доводы Обкома КПУ. Там решили перейти на язык межнационального общения – на отборный мат, объявив, что отказ крымских татар соучаствовать в таком спектакле означает «политическую смерть национального движения», «ноги которого отныне не будет в партийном доме» (дело происходило на заседании ЦИК по референдуму). Это означало, что кадры крымскотатарской номенклатуры, выпестованные по необъятному архипелагу бывших спецпоселений для содержания в духовном плену крымскотатарского народа уже отмобилизована к Крыму, инкубационный период завершается, и маска будет отброшена. Соответственно альянс с ЦС ОКНД становился незамаскированным, потому что посадить номенклатуру застоя на шею народа в Крыму можно было только «по воле народа» то бишь «общественного органа национального самоуправления». Альянс выплеснулся даже на страницы «Авдета» доселе яро клеймившего «партократов» и сговор с ними.

Переход через «референдум» с грехом пополам сфальсифицированный под всенародно делегированный форум к «меджлису» и НОКТу и завершение инкубационного периода мобилизации «промежуточных» – номенклатуры застоя предвещает свёртывание ОКНД в структуру сбора налога на содержание «меджлиса» и правление НОКТа и их «пленумов» и «форумов».

Что касается очередных торжественных похорон НДКТ, то если раньше они связывались с очередной кампанией судилищ, то теперь приурочены к разгрому Комитета. В «параллельных структурах» чувствуют себя именинниками и приветствуют друг друга как при воскресении Христа, объявляя, что они «поставили на НДКТ крест». Альянс, таким образом, раскрыл свою цель и основу.

Однако НДКТ – это не партия и не организация. Оно не зависит от структур власти. Оно строит структуры Крымской АССР, но не свою структуру в них. Оно может прийти к политической смерти, если изолируется от народа в организацию, либо со смертью самого народа. Его состояние – это точный барометр состояния самого народа  Ему не может быть лучше, чем самому народу. Напротив, –политическая партия или организация живут в противофазе с жизнью народа. И когда они деидеологизируются – уподобляются хунте, что отражается в их уставах и программах. Их политический дрейф становится полностью независимым от них самих. Если вчера национал-предатели, мостившие народу дорогу в Джизак или Мубарек, сравнивали их то с «Ниццой» то со «Швейцарией», то сегодня, обсиживая номенклатурные места в Крыму, они готовы перекрестить свой народ в «крымских турок». А если завтра может что-то перепасть от эфиопов, и Эфиопия будет играть какие-либо функции в геополитических расчётах хозяев, они не замедлят запастись горшками с сажей.

Надежды на политическую смерть НДКТ не просто преувеличены, но объясняются простой политической слепотой. И то, что они исходили из партийного дома, свидетельствует только о снижении политического рейтинга самой партии, во всяком случае, в отдельных регионах. Разгром 18 марта символизирует возрождение главных устремлений погрома 18.05. 1944 г., намерение свернуть курс I Съезда н.д. в национальной политике, тотальное наступление антиперестроечных сил, поскольку Крым давно является полигоном обкатки форшоков имперской апологии. Он призван продемонстрировать и, в случае успеха продемонстрирует, что Советская власть не имеет действительного политического и социального содержания, а только является щитом и мечом старого «принципа национальностей», и после выполнения замысла может быть отброшена вместе со своей символикой.

Мы считаем, что решиться на такой разгром можно было, только утратив меру политической реальности, т.е. обречённой на провал авантюрой. Содержание этого разгрома можно будет какое-то время скрывать последующими возвратными мерами, наращиванием антиисторической, разъединяющей народ и народы пропагандой, ложью и арифметическим большинством голосования, использовать конъюнктуру и издержки суверенизации республик и территорий от единых принципов законности и международного права. Однако страну это всё роковым образом ведёт к расколу и катастрофе. Состряпанный по классическим канонам, времён медуновых и брежневых, сценарий немого переворота, утверждающий торжество концепции «государственности пришлых этносов», «приходящих» по сценарию 18 мая 1944 года и февраля 1954 года, совершенно иначе будет видеться из столиц других республик и государств чем он видится в служебных отчётах его идеологов и главных исполнителей.

Как опасная и плохо просчитанная авантюра он (сценарий) должен быть пресечён, а его результаты устранены решительно и, безусловно. Как отражение крупных исторических процессов он делает мало принципиальным, какие именно имена и фамилии он вовлёк в свой водоворот. Но тот, кто подкладывает бочки с порохом под цитадель, рискует, что его имя войдёт в историю наравне с Геростратом, независимо от того будет ли поднесён фитиль, или попадёт на них случайная искра, или нет.

Comments: