КРЕДО НИКОЛАЯ БАГРОВА
«ЧЕСТНЫЙ ДО КОНЦА»
Такими словами закончил спикер крымского ВС «Некоторые раздумья о переживаемом времени, судьбе Крыма и путях выхода из кризиса», опубликованные в № 165 «Крымских известий» за 31 августа 1993 года. Как и все «посильные размышления» «кредо» только транслирует («честно и до конца») некую стратегическую программу, разработанную для Причерноморья, если не в Ипатьевском монастыре, то где-нибудь в другом святом месте.
Правда, раздумья начинаются всё-таки милыми лукавствами вроде тех, что «мы не имели чёткого плана преобразования», находимся в дрейфе, не имея чёткого представления «куда и как плыть» и от того, дескать, нет настоящего движения
Тем не менее, оказывается, цель всё-таки известна: занять подобающее место в иерархии государств. А если пойти чуть дальше конца, до которого позволено раскрывать мыслителям, то окажется, что можно изменять саму иерархию, место в которой определяет объём привилегий, а само не в последнюю очередь определяется отношениями собственности и искусством её дележа.
Некоторые из этих маленьких и больших секретов инсценировки непредсказуемости последующего и спонтанности предшествовавшего в «распаде» Союза и после, уже давно перестали быть секретами, другие вполне очевидно следовали из чревовещаний очередных «посильщиков» третьи будут выявляться аналогичным путём по мере появления новых проклинаний золотого петушка. Ну, а что же всё-таки предусмотрено для Крыма?
Николай Васильевич сетует, что катастрофа случилась, так как не послушали его (разделявшегося им) совета: в Ново-Огарёво «дать политическую независимость республикам, а экономику реформировать постепенно». Любопытное признание. Ведь именно этим путём и пошли: дали политическую незалежность, а экономические преобразования ведут очень и очень постепенно, причём, очень оригинальным способом – расхватыванием общественного пирога (в том числе и общесоюзного наследства).
Для чего и было это политическое устранение единого правового пространства иначе все сразу – честно и до конца – поняли бы, с какой изощрённой целью эту «политическую независимость» дали в иерархии государств. И вели эти «экономические преобразования» столь долго и усердно, чтобы свести к нулю эту самую «политическую независимость».
И для того и создавали видимость «дрейфа», на самом деле двигаясь галсами к вожделенной цели, усугубляя (улучшая) иерархию комбинациями экономического и военного разрушения стоящих ниже ступенькой государств, республик и регионов, а так же конкурентов в дележе пирога. В самом плачевном положении, конечно, оказались, главные «конкуренты» – широкие народные массы, старики и малые народы.
Ни в одном государстве, где элита не поставила, или не осуществляла цель отбросить в средневековье народы и государства, не шли «по-нашенски», шиворот-навыворот, галсами к регулируемой катастрофе. Там предельно укрепляли регулирующие правовые рычаги в руках государства и начинали с мощных (но это не значит, что нелепых и вероломных или невежественных) экономических преобразований, создавших объективные предпосылки для политического естественного преобразования самого общества (Египет, Китай, да тот же Узбекистан).
Так что ссылки на «тенденции в республиках» – это ссылки на операцию партийных и спецпартийной номенклатуры по политической дезориентации и профанации перестройки в республиках, обеспечивавшей упомянутый способ «дрейфа» галсами.
Такой же судьбе подвергся и Крым в составе Украины, политика украинского руководства в отношении Крыма. По-видимому, даже этому руководству казалось, что оно дрейфует по воле рока и может себе позволить продрейфовать до такого счастливого момента, когда уже ухватится за руль на черноморском ковчеге. Хотя, впрочем, может быть, расчёт был на то, что в таких иллюзиях будет пребывать главный, указанный выше конкурент элиты в системе государственной иерархии.
Вот почему любопытно глянуть на мысли провидца о том, «при каких условиях может состояться Республика Крым». Впрочем, в этом он просто повторяет позиции, провозглашённые в конце 1990 года 42 партконференцией, возглавлявшегося им же обкома и «оргкомитетом по статусу Крыма», созданным тем же руководством. Но это было в начале, а не в конце, поэтому вполне честно можно умолчать.
«Давно известна истина, что без знания исторического прошлого народа, государства нельзя реально заглянуть в будущее» говорится в «раздумьях». Но хорошо известна и та истина, что искажение этой истории очень помогает прийти к совершенно искажённым «основополагающим выводам», которые намеревается и делает Н.В. Багров. Менее известна истина, что перехитрить историю не всегда удаётся, даже если ходить галсами и это приводит к геополитическим катастрофам.
«Крым всегда на протяжении истории характеризовался многонациональным составом населения и, в силу этого обстоятельства его территория не делилась по принципу – «каждому этносу – свой кусок земли».
И далее: «Существовавшие в прошлом в Крыму государственные образования в абсолютном своём большинстве не строились по этническому признаку. Если такие попытки предпринимались, то подобные государства неизбежно попадали под протекторат соседних держав, ведущих политическую и военную экспансию».
Это всё «история» для бабушек из числа неграмотных кухарок. Во-первых, складывание наций приурочивается не к истории вообще, а только к её определённому этапу. Но здесь наш географ следует методологии Руха и вообще подобных национал-теоретиков. Как все, так и он, тут особенно не посетуешь. Но если помочь ему в непосильном усердии и рассмотреть этноплеменную историю, простирающуюся назад к началу много далее XV века, то и здесь получится, что бабушек мыслитель обманывает.
Известно королевство готов, известны на территории города-колонии греков и генуэзцев, известны государственные образования скифов, Боспор, Пантикапей. То есть фактом является как раз характерная для любого района земного шара мозаика и чересполосица удельных княжеств и государств при очень явном доминировании именно этнического признака.
Но сущностью этого исторического процесса являлось как раз формирование на территории Крыма единого этноса, затем – нации крымских татар с вкраплениями (что тоже довольно распространённый феномен) не растворившихся фрагментов смежных этносов (например, три десятка тысяч армян и греков на конец XVIII века среди миллиона оставшихся ещё на полуострове крымских татар). Так же, как, например, в Узбекистане и поныне проживают арабские, персидские и старотурецкие (Хорезмская область) включения.
Тот факт, что и готы, и тавры, и легендарные киммерийцы, и генуэзцы, и скифы в итоге оказались этническими компонентами процесса этногенеза крымских татар, а не являются некоторыми соискателями прав на территорию и государственность в Крыму с точки зрения посильных рассуждений «как нам обустроить Крым», кажется не должен оставлять места для шарлатанства.
«Существовавшие в Крыму государства» попадали под протекторат «соседних держав, ведущих политическую и военную экспансию» не потому, что «строились по этническому признаку» (все государства строились по такому признаку, в том числе эти самые «державы-агрессоры»), а ввиду выгодного геополитического положения Крыма, заманчивого для грабежа его щедрот. Даже если такого государства не существовало, его могли создать геополитически, как мифическое Тьмутараканское княжество для обоснования притязаний Московского государства на территорию Крыма.
Завершая историческую мифологизацию, автор пишет: «Крым нельзя рассматривать как чью-то национальную территорию. Он никогда не был в этом смысле ни греческим, ни украинским, ни татарским. И спор вокруг того, кто более имеет прав на Крым бесперспективен».
Бесспорно, в позициях партийных теоретиков произошли некоторые позитивные, во всяком случае, прагматические сдвиги. Совсем недавно они провозглашали, что «государственность в Крыму всегда принадлежала пришлым этносам». Сегодня об этом своём открытии они благоразумно умалчивают, видимо так и не согласовав, кто из агрессивных соседей Крыма более пришлый. Утверждали они и конкурирующую мысль, что «государственность в Крыму никогда не распространялась на всю территорию Крыма». Ну, это тогда было, когда они ещё не переболели бантустано-кантональным синдромом от которого излечились, видимо, рассудив – дай татарам палец, они и руку откусят.
То, что Крым не был территорией национального формирования греков, по-видимому, понимают даже неграмотные бабушки. То, что он не был территорией национального формирования украинцев или русских признано даже соседней державой, осуществившей политическую и военную экспансию и аннексировавшей Крым. Это зафиксировано Манифестом Екатерины, где чётко указывается, чья национальная территория и какой народ «силой оружия» приобретается Россией. Но к счастью, ни граф Панин, ни Потёмкин при составлении Манифеста не попытались вложить в него посильных раздумий и не догадались вложить мысль в Манифест, что Крым не является, дескать, и территорией формирования крымскотатарского народа.
Для такого открытия понадобилось не только 210 лет углубления представлений о геостратегическом положении Крыма, но и такая счастливая ситуация, которая сложилась в итоге акта тотального геноцида 1944 года и распада Союза. Нужен был мыслитель, который бы согласился на небольшую историческую передержку: «спор» об исторических правах на Крым ведётся Багровым с историей, принятыми Союзом (Постановление ВС СССР №.845-1 от 28.11. 1989 г. «О выводах и предложениях…») решениями восстановить национальную целостность и равноправие крымскотатарского народа, а не в смысле равноправия русского, греческого или украинского населения или посягательства на суверенность Украины, России или Греции.
Утверждение о бесперспективности этого спора отражает лишь примат философии насилия над международным правом, философии, которая лежит в основе иерархического построения мирового сообщества государств и народов. Действительно, не исключено, что удерживать победоносные плоды удара 1944 года по крымскотатарскому народу удастся ещё какое-то время.
Однако в историческом плане эта позиция определяет заказ оставлять искусственную неприуроченность Крыма по сути этого «спора» до тех пор, пока не появится такой претендент и соискатель выгод стратегического положения Крыма, который, основываясь на этом праве силы, не решит задачу геостратегического передела в свою пользу.
В «раздумьях» не осталось места ни одному слову о судьбе крымскотатарского народа. Следовательно, заклиная об «укреплении дружбы братских славянских народов» в судьбе Крыма и путях выхода из кризиса следует искать только в рамках завоеваний 1944 года.
На эту стратегию, как указывает её транслятор, руководство Крыма «получило определённую свободу действий» из рук президентского саммита 03.09.1993 года. Предварительно был нанесён решительный удар по ещё сохранявшимся воспоминаниям союзного решения 1989 года, – «обнуление» от татарского фактора поста зам. председателя по межнациональным отношениям и председателя Комитета по делам депортированных народов, а также принятие черносотенного закона о выборах в ВС Крыма, гарантирующего от возникновения полномочного представительства крымскотатарского народа в структурах власти.
Фальсификация истории как метод решения «спора» о равноправии народов не только является тяжким прегрешением перед историей. Оно опирается на преступления против человечности и не может на них не опираться. Оно является вероломным актом против России и русского народа: Крым, как полигон всех экспериментов, которые совершались и замышляются против народов бывшего Союза, сегодня снова демонстрирует, что стратегия «внутреннего Афганистана» останется на вооружении.
И эту стратегию не прикрыть ни обещанием «мощных инвестиционных потоков» в случае, если некем не будет оспариваться принятый курс: торжество концепций подавляющего преобладания, ибо у кого больше голосов, тот и будет править бал. Что и предусмотрено Конституцией Крыма, и демонстрирует действующий в её духе крымский парламент.
Судьба любого иного региона или республик, характеризующихся «многонациональным составом» в Крыму очередной раз продемонстрирована. Динамит под возводимое здание «полуострова, как торговой, транспортно-транзитной территории», «межгосударственного центра рыночной экономики» и прочее заложен.
3 сентябрь 1993 г.
Comments: